Учеными исторического и биологического факультетов МГУ в рамках изучения языческих древностей был исследован и описан ритуальный комплекс, обнаруженный в 2021 году в ходе археологических раскопок в Великом Новгороде на Троицком XVI раскопе в слое первой половины — середины XIII веков. Об этом сообщили в пресс-службе вуза.
Исследование проведено в рамках проекта «Христианские и языческие древности средневекового Новгорода в свете междисциплинарных исследований», выполняемого участниками Научно-образовательной школы МГУ «Сохранение мирового культурно-исторического наследия».
При расчистке на раскопе одного из срубов под его нижним южным венцом был обнаружен череп козы. Это сооружение представляло собой четырехстенный сруб размерами 6х6 метров с прямоугольной печью в центре помещения.
«Для жилых сооружений центральное расположение отопительного устройства крайне нехарактерно. Обычно печь помещалась в одном из углов жилища. Конструкция с центральным положением печи чаще всего применяется в сооружениях производственного назначения (кузницах, ювелирных мастерских). Однако, здесь совершенно не встречено никаких следов ремесленной деятельности, а наоборот, присутствует бытовой инвентарь: несколько ножей, кресало для разведения огня, крюк для подвешивания (возможно, котла), многочисленные фрагменты глиняной посуды. Скорее всего в этой постройке располагалась кухня», — отмечает начальник Троицкого XVI раскопа, старший научный сотрудник кафедры археологии исторического факультета МГУ Виктор Сингх.
Череп лежал на шейном основании, передней частью повернутый к венцу сруба и наклоненный под него. Носовая часть, уходившая непосредственно под венец, не сохранилась (вероятно, была раздавлена сооружением). Находка была определена как строительная жертва или строительный приклад — один из неоднократно фиксируемых в Новгороде остатков языческих ритуалов.
Строительная жертва или жертвоприношение, произведенное при закладке какой-либо постройки, является одним из самых распространённых на Земле обрядов, известным на всей территории Европы, в Китае, Индии, у семитских народов, в Африке, у аборигенов Австралии, Океании и Южной Америки. В подавляющем большинстве в качестве жертвы выступают животные, которые закапывались убитыми или живыми под фундамент сооружения или просто на месте, где оно должно было быть возведено. В ритуале могли использоваться также части тела животных или их кости. Существует множество средневековых преданий о человеческих строительных жертвах, но в них всегда фигурируют монументальные каменные сооружения (замки, городские укрепления, соборы, мосты).
Семантическое значение строительной жертвы складывается из нескольких представлений. Такая жертва, с одной стороны, служила платой духам природы за взятую территорию или срубленные для постройки деревья. Но более значимым являлось восходящее к анимизму представление о духе — хранителе сооружения, который переходит на него от жертвы. Так, в восточнославянской традиции считалось, что любой дом построен «на чью-то голову» и, если не совершить строительную жертву, здание само заберёт себе душу кого-то из хозяев.
Впервые остатки строительных жертв были выявлены в 50-е годы XX века на Неревском раскопе в Новгороде. Их хронология охватывает широкий период от X до XIV веков, при этом особенности ритуала остаются практически неизменными. В средневековом Новгороде археологически зафиксирован один тип строительной жертвы – закладывание под угол (или под стену) возводимого сруба черепа животного или нескольких черепов под разные углы постройки. Для жертвоприношения всегда использовался череп, а не голова животного, о чем говорит отсутствие in situ нижних челюстей. В случае, когда череп закладывался вместе с челюстями, последние не лежали в анатомическом порядке, а были специально положены рядом или разложены под другие участки постройки (видимо, для усиления магического эффекта). Жертвенные черепа ставились на шейное основание. Расположение жертвы зависело от расположения входа в постройку и печи, как основных магических локусов дома. Такой тип строительной жертвы, когда используется не животное, а его кости и черепа, связан с проявлениями симпатической магии (замена целого частью) и придает жертве, помимо основной семантики, апотропеическое или благожелательное значение. В подавляющем большинстве случаев в качестве строительной жертвы использовался череп коня, который являлся одним из основных культовых животных в славянской мифологии, связанным с солярным культом и культом плодородия. До находки с Троицкого XVI раскопа известен лишь один случай использования в подобном ритуале черепа другого животного (коровы).
«Использование в качестве строительного приклада черепа козы в средневековом Новгороде встречается впервые. Однако при рассмотрении более широкой географии находок есть этнографические свидетельства использования этого животного для строительной жертвы у северогерманских народов. Также византийский номоканон (свод церковных правил) предписывает при возведении здания заменять человеческую жертву закладкой под фундамент кабана, быка или козла», — комментирует специалист кафедры археологии исторического факультета МГУ Елена Тянина.
Использование в строительном прикладе черепа козы хорошо согласуется и со значением этого животного в восточнославянской языческой традиции, выводя на первый план благожелательное значение жертвы. В календарной обрядности различных славянских народов коза символизирует богатый урожай, а козел связан с репродуцирующей магией. Находка с Троицкого XVI раскопа указывает не только на большее разнообразие вариантов выбора животного для совершения жертвенного ритуала при закладке сооружения, но и более сложную семантику строительной жертвы у новгородцев.
Свежие комментарии